1000 и одна жизнь - Владимир Виджай

1000 и одна жизнь

Владимир Виджай

© Владимир Виджай, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Светлой памяти моей жены Наташи

Предисловие

Я давно задумал написать книгу о людях, которых я знал в своей жизни. О многих из них. Это и мои родные, и мои друзья, ставшие для меня родными и близкими, и товарищи, и коллеги, те, кто руководил мной, и те, кем руководил я, люди, которые появлялись на моем пути на короткое время, пусть на мгновение, но смогли оставить в моей жизни заметный след, люди, которых я любил и которые любили меня, люди, которых я вынужден был терпеть и которые открыто или тайно терпели меня…

Все события, описанные в этой книге, невыдуманные, они имели место, но часто подлинные имена заменены, так как я не хочу ставить в неудобное положение ни этих людей, ни себя.

Мне в жизни везло – несмотря на распространенное мнение о том, что на земле на каждого умного приходится по дураку, а на каждого приличного человека – по дюжине «уродов», – мне все-таки встречалось немало прекрасных людей, и это благосклонное ко мне отношение Всевышнего (наверное, благодаря молитвам моей матери) продолжается.

Я твердо уверен: если человек приходит к убеждению, что стоящих людей на земле нет, весь смысл его жизни пропадает. Для чего и ради кого тогда жить? Жить только для себя – это такая убогость.

У умных, добрых и сильных людей я учился многому, но самое главное, я учился у них не тратить время, отведенное мне на земле, на всякую ерунду, вроде зависти, переживания, что кто-то лучше, умнее или успешнее меня. У людей, общение с которыми было большим для меня стимулом жить, я учился радоваться каждому восходу солнца на земле. Это они, Бог, мои предки и родные научили меня получать колоссальное удовольствие от того, когда я приношу радость тем, кто дорог моей душе, моему сердцу и уму.

Я также учился многому у плохих людей и дураков. Меня часто спрашивают: чему же я мог научиться у них? Мой ответ прост – стараться не делать как делали они. Я стремлюсь следовать золотому правилу нравственности: не делайте другим того, чего не хотите себе…

Я долго не мог остановиться на названии книги, пересмотрел многие варианты: «Люди, которых я знал», «Дорога жизни», «Я жил среди них»… Почему-то я остановился на названии «1000 и одна жизнь». Может быть, по аналогии?

Мамина каша

Сергей рос в послевоенные холодные и голодные годы. В свои тринадцать лет он уже работал у токарного станка. Работал, стоя на деревянном ящике, потому что еще не доставал до рабочей плоскости станка.

Когда отец вернулся с войны, он заставил Сергея закончить вечернюю школу, а затем и заочный институт. Трудовое и лишенное многих радостей детство закалило Сергея. Он научился ценить человека труда и понял, что труд – отец всех успехов, только труд дает возможность жить насыщенной и интересной жизнью.

Как просто, глубоко и метко сказал один из основоположников английской политической экономии Уильям Петти: «Труд – отец и активный принцип богатства, Земля – его мать».

В мыслях Сергей часто возвращался в свое детство. Он всегда был помощником матери, которую война заставила отвечать за всю семью, состоящую из шести детей. Всех их надо было накормить, обуть, одеть и защитить от дурного влияния.

Голод во время военных и послевоенных лет был страшным испытанием для подавляющей части населения. Но Варя, мать Сергея, эта маленькая, красивая и мужественная женщина, неземными усилиями добывала хлеб для своих детей.

Сергей, еще не достигнув 15-летнего возраста, стал стахановцем, почти героем труда, и получил право на дополнительную помощь завода для своей большой семьи. Это была помощь и продовольствием, и одеждой, и обувью, и деньгами. Мать всегда рассказывала, какой для нее опорой был Сергей в военные и послевоенные годы. Это он смастерил для дома две ручных мельницы: одну – из двух крупных булыжников, другую – металлическую, – и вся семья молола кукурузу, пшеницу и овес, лепешки и каша из которых были неповторимым лакомством.

Гораздо позже Сергей понял, что в те страшные годы нужды, когда голод был чуть ли не естественным состоянием, он хоть и нечасто, но ел самую здоровую пищу.

На заводе, где он начинал мальчишкой, он прошел путь от слесаря до директора завода…

Сергей вспоминал обо всем этом, сидя в недорогом гостиничном ресторане в небольшом европейском городе, куда он приехал по заводским делам.

Сергей думал, что бы взять на завтрак. Не часто он бывал за границей, поэтому всегда с интересом читал меню. Что они едят, эти иностранцы, на завтрак? Вдумываясь в названия блюд, он прочитал: «поридж».

– Что это такое? – спросил Сергей у официанта и услышал в ответ:

– Это овсянка, овсяная каша.

«Овсяная каша?» – удивился Сергей. – Неужели они едят ее?

Без колебаний он заказал «поридж».

Когда ему принесли кашу, сердце Сергея дрогнуло. Запах каши вернул его в те далекие, казалось, не им прожитые голодные годы… Каменная ручная круглая мельница… Сергей ел кашу и едва сдерживал слезы… Официант заметил, с каким удовольствием Сергей ест, и предложил повторить. Сергей повторил… Он весь погрузился в прошлое, в тот мир, столь дорогой для него, несмотря на все лишения.

– Кто готовил эту кашу? – спросил он официанта.

– У нас есть молодая способная повариха.

– Скажите ей от меня спасибо.

– О, она будет очень рада.

Когда Сергей заканчивал завтрак и допивал кофе, официант подвел к его столу небольшого роста молодую женщину.

– Это она варила вам кашу.

– Спасибо вам. Как вы ее готовили?

– О, это наш простой секрет. Мы мелем овес вручную непосредственно перед тем, как варим кашу.

Сергей смотрел на молодую, маленького роста женщину, такую же красивую, какой была его мама, и видел ее, Варю, свою маму… Он достал носовой платок…

– В чем дело? – спросил официант.

– Не беспокойтесь, все в порядке… Она похожа на мою маму, которая варила нам, голодным детям, во время войны такую же кашу…

На следующее утро, когда Сергей вошел на завтрак в ресторан, он заметил, что многие посетители улыбаются ему и кланяются.

Официант объяснил Сергею, что рассказал некоторым постоянным клиентам гостиницы о «поридже», и теперь многие знают эту трогательную историю о маминой каше.

Сергею стало как-то неловко от слов официанта. Он постарался быстрее закончить свой завтрак. Ему постоянно казалось, что все смотрят на него.

Уходя, он, неожиданно даже для самого себя, поклонился и улыбнулся всем. Все гости зааплодировали ему… Он сидел в номере гостиницы и все еще слышал аплодисменты совсем чужих для него людей… Слезы градом катились по его лицу…

Сергей часто вспоминал, как совершенно чужие ему люди, услышав от официанта казалось бы простую историю о маминой каше, могли так глубоко прочувствовать его внутреннее состояние и самим оказаться в плену чувств, пережитых им.

Прошло три года, и Сергей вновь по заводским делам оказался в этом городе. И, конечно, он не мог не остановиться в той же самой гостинице. Теперь она выглядела более уютной: было видно, что совсем недавно здесь был сделан серьезный ремонт.

На следующее утро он, даже не заглядывая в меню, заказал «поридж». Молодая официантка, улыбнувшись, сказала:

– О! Вы хотите «мамину кашу»?!

Сергей подумал, что он ослышался, более того, он даже испугался. «Неужели у меня крыша поехала?» – мелькнула мысль.

– Вы сказали «мамину кашу»?

– Да, «мамину кашу» – так мы теперь в меню называем «поридж». Вы, наверное, первый раз у нас в гостинице, поэтому не знаете об этом. А история эта очень интересная. Я здесь тоже новенькая, да и вообще, у нас два года официантами работают только девочки, а бывший главный официант теперь наш директор. Так это его идея поставить в меню не «поридж», не овсянку, а «мамину кашу». И мы теперь всем новеньким рассказываем эту историю. Все спрашивают: почему «мамина каша»? Дело в том, что еще до моего прихода в эту гостиницу здесь останавливался симпатичный молодой человек из России. Так вот, наш директор был тогда старшим официантом, он рассказывает, что этот русский всегда заказывал «поридж», потому что такую кашу ему в детстве в голодные годы войны готовила его мама. Знаете, мы, наверное, единственный ресторан во всей стране, в котором «поридж» называют «маминой кашей».

Сергей слушал ее и не верил своим ушам. Тихо, почти про себя, он сказал:

– А вы знаете, что этой женщиной была моя мама?

– Как? Так, значит, вы и есть тот самый человек из России?!

– Да, выходит, это я.

Официантка даже растерялась, одно мгновение она не знала, что делать, но быстро пришла в себя.